Александр Ржавитин, солдат-срочник из парканского инженерно-саперного батальона, перебежавший в Кишинев рассказал весьма интересные вещи.
По ссылке — интервью с Александром Ржавитиным для 3 Канала ТВ Молдовы.
Из сюжета 3 Канала:
Военнослужащий так называемой армии ПМР самовольно покинул часть из-за неуставных отношений.
По словам 21-летнего парня, в мае текущего года его призвали в «вооруженные силы» Левобережья, однако три дня назад он сбежал из казармы по причине избиений. Оказавшись в Кишиневе, молодой человек попросил помощи у карабинеров, которые вызвали наряд полиции.
Прибывшие по вызову стражи порядка доставили солдата так называемой приднестровской армии в участок для документирования случая.
Съемочной команде «Unitatea de Gardă» удалось побеседовать с молодым человеком. Он рассказал журналистам, что покинул казарму в связи с нечеловеческим отношением к солдатам.
«Там бьют, вымогают деньги. Это у них в порядке вещей. Они поступают так каждый день. Если ты не приносишь деньги, то тебя снова избивают», — поведал призывник.
Парень провел ночь в инспекторате полиции, но не написал заявления. По имеющейся информации, его дело передано в СИБ.
В интервью для сайта Гуляй Поле Ржавитин рассказал следующее:
Бежал я от побоев и поборов. Солдаты-срочники обложены данью со стороны старослужащих-«дедов», которые требуют с них денег. За три месяца службы из меня вымогали в среднем по $50 в месяц. Однако это не спасало от побоев и издевательств. Сколько ни заплати все равно будут требовать больше. Молодых солдат просто пытают: так, и мне и моим сослуживцам неоднократно прижигали тело раскаленным до белого каления предметом.
В подтверждение своих слов Ржавитин продемонстрировал характерные следы от ожогов на руках. По его словам, такие следы есть и него по всему телу. Прижигали монетой, предварительно раскаленной паяльной лампой. — прим. ГП
Офицеры в вымогательстве лично не участвуют, но и не вмешиваются. «Деды» снабжают их спиртным и сигаретами.
Эта ситуация довольно обычна для армии ПМР. Сидя в тираспольском СИЗО-3 я встречал с десяток таких беглецов. Их рассказы совпадали с рассказом Ржавитина один-в-один. Вплоть до ежемесячной суммы поборов в $50 — этого, как правило, достаточно чтобы не искалечили и не убили — кто же убьет дойную корову? Но, вместе с тем, недостаточно чтобы оградить новобранца от издевательств — дедам хочется ведь выжать из него ещё больше. — прим. Сергея Ильченко
Однако злоключения солдата куда менее интересны, чем его рассказ о военных приготовлениях Тирасполя. Вот что рассказал Ржавитин о происходящем в армии ПМР и в российском контингенте миротворцев.
Почему Вами заинтересовался СИБ?
Оказалось, что для простого солдата я довольно много знаю. Это вызвало поначалу некоторые подозрения, меня тщательно допросили, причем несколько раз. Возможно подозревали во мне агента приднестровских спецслужб, засылаемого в Молдову под видом беженца — хотя вряд ли в этом есть смысл, когда можно просто приехать. На самом деле, моя осведомленность объясняется во-первых, местом службы, ну и во-вторых — способностью видеть и слышать то что происходит вокруг. Кто служил в ПМР — тот знает: парканский инженерно-саперный батальон — часть особая. На её территории расположен центральный распределительный пункт, куда свозятся призывники из Бендер, Тирасполя, ближайших сел — словом, все проходят через него. Здесь расположены вещевые склады, где их экипируют, здесь же находятся и склады, с которых снабжаются ближайшие части. Здесь же экипируют и прибывших в штатском российских миротворцев. Словом, территория инженерно-саперного батальона — практически перевалочная база. И находясь на ней можно увидеть очень многое.
Так вот, что я увидел и услышал за три месяца.
Первое. Призыв нынешней весной — примерно вдвое больше обычного. Выгребли всех — тех, у кого была отсрочка, больных, поснимали отсрочку со студентов. Через базу в Парканах прошло 2,5 тысяч человек — это, повторяю, вдвое больше чем обычно бывает. Это, естественно, вызвало массу организационных трудностей, так что обсуждалось офицерами достаточно широко, а говорить при солдатах они не стесняются. Более всего это похоже на тотальную мобилизацию перед тотальной войной.
Замечу, что, по меньшей мере, последние два года в ПМР постоянно проходят различные военные учения. На переподготовку призывали всех, включая депутатов ВС ПМР. Всё это действительно более всего походит на подготовку к тотальной войне, в которой Тирасполь намерен пойти ва-банк. Что же касается конкретно парканского инженерно-саперного батальона то за последний год он был структурно преобразован и перевооружен как штурмовой, по российскому образцу -прим ГП.
Кроме того, резко увеличилась численность «миротворцев» прибывающих в Приднестровье через Кишинев и также экипирующихся в Парканах. По разговорам офицеров — и по моему впечатлению — контингент миротворцев был в течение последних трех месяцев доведен до 10 тыс. человек.
Эта часть рассказа Ржавитина тоже подтверждается из других источников. Причина того, что в Кишиневе практически не реагируют на подозрительно большое число людей призывного возраста, направляющихся в ПМР, состоит в том, что рядовые МС России, прибывающие на усиление её контингента, практически все — жители приднестровского региона, которые работали в России и были законтрактованы в российскую армию. После чего их направляют к месту службы в Приднестровье — в штатском, и с гражданскими документами. Те, у кого есть паспорта Молдовы — а их немало, едут через Украину. Обладатели только российских паспортов летят самолетом в Кишинев, и уже оттуда добираются до Паркан.
Эти факты, к слову, очень легко проверить. Достаточно поднять статистику продажи авиабилетов из России в Кишинев, и посмотреть половозрастное распределение пассажиров за последние 3 месяца, за полгода, а затем сравнить результаты с аналогичной ситуацией несколько лет назад, взяв для контроля те же месяцы. Думаю, что того, кто удосужится — и будет иметь возможность — провести такое исследование, поразят его результаты… — прим. С.И.
А чем их вооружают?
Вооружений более чем достаточно в Колбасной. Я говорил с людьми охраняющими эти склады. Так вот — слухи о том, что они полупустые, не оправданы. Склады забиты под завязку. Есть из чего стрелять, и есть чем стрелять. Склады — на пять этажей под землю, там целый подземный город. По нему — по подземным галереям — свободно ездят грузовики. Словом, никакого недостатка ни в вооружениях, ни в боеприпасах в ПМР нет. Причём, это касается как армии ПМР, так и российских миротворцев. Только на наш батальон и только одной взрывчатки, причем, в самое последнее время завезли 160 кг.
И после этого кто-то говорит, что подготовка ПМР к войне — блеф и дезинформация? Тирасполь буквально на глазах у всех уже два года активно готовится к военным действиям — но его приготовления объясняют чем угодно, только не подготовкой к войне! Как тут не вспомнить известную поговорку, что если кто-то ходит как утка, плавает как утка, крякает как утка и выглядит как утка — то, скорее всего, это и есть утка!
Да, ни в Киеве, ни в Одессе, ни в Кишиневе никому не хочется признавать неприятный факт: война на носу. Разумеется, инициатором её будет не прогнивший и проворовавшийся режим в Тирасполе. Приднестровский фронт — лишь малая часть общего российского плана по устройству нового мирового пожара. Этот план — отчаянная попытка путинской команды уйти от неизбежного краха. В возникшей неразберихе обитатели Кремля рассчитывают спрятать в азиатских оффшорах наворованные капиталы — и спрятаться самим от нависшего над ними возмездия.