Дезертиры в Чечне.
Большую часть XIX века Российская империя вела затяжную войну с племенами Северного Кавказа на всем пространстве этого немаленького региона — от Каспия до Черного моря, от Черкесии до Дагестана. Но до сих пор остается малоизвестной еще одна сторона этого долгого конфликта — казаки и солдаты империи, бежавшие в леса и горы Кавказа, чтобы с оружием в руках воевать против своих соплеменников. «Русская планета» расскажет об этой стороне Кавказской войны.
Читайте большую статью полностью
http://rusplt.ru/society/dezertiryi-v-chechne-14232.h
________________________________________
Война с горцами разгорелась практически сразу, как только царская администрация в начале XIX века попыталась установить контроль над районами их проживания в целях обеспечения стабильной связи с новыми провинциями Закавказья, только что вошедшими в состав Империи. И почти сразу русские войска на Кавказе столкнулись с массовым дезертирством — в 1809–1810 годах к горцам в заметных количествах бежали рекруты, недавно набранные из мусульман Поволжья.
________________________________________
. Одними из первых «военных ссыльных» на Кавказе оказались представители еще одного нелояльного Империи национального меньшинства — поляки. Сухая военная статистика свидетельствует: из 11 400 уроженцев бывшей Речи Посполитой, воевавших в армии Наполеона и числившихся военнопленными в мае 1814 года, 8900 пополнили части русской армии на Северном Кавказе и в Закавказье. Вторая массовая волна польских штрафников — 9100 солдат и офицеров из бывшей армии Царства Польского — попала на Кавказ в 1832–1834 годах, после поражения первого антирусского восстания в Польше.
В 1840 году французский консул в Тифлисе доносил в Париж, что поляки составляют пятую часть русских войск на Кавказе. Не удивительно, что такое оличество штрафных и нелояльных солдат породило массовое дезертирство поляков к горцам.
В 1837 году британский разведчик Лонгворт доносил в Лондон, что у черкесских племен насчитывается несколько сотен рабов-поляков из дезертиров. Англичанин сообщал, что черкесы продавали поляков в Турцию и даже привел среднюю цену — 4 ливра за голову (примерно 25 рублей серебром, в три-четыре раза дешевле средней цены на русского крепостного тех лет).
__________________________________________________
Пытаясь организовать регулярное сопротивление Российской империи, сторонники «газавата» неплохо различали национальный состав противостоящих им войск и знали об антирусском восстании в Польше. Поэтому, как свидетельствуют очевидцы, в 30-е годы XIX века русские солдаты, сдаваясь в плен «горцам-мюридам», чтобы остаться в живых, нередко кричали: «Поляк! Поляк!»
___________________________________________________
Любопытный факт — значительная часть полков, воевавших в XIX веке на Кавказе, оказались в этом регионе еще со времен похода Петра I в Персию в начале XVIII столетия. Солдаты воевавших с горцами полков привыкли осознавать себя, по сути, отдельным племенем, именуя себя «кавказцами», а части, недавно пришедшие из центральных губерний, называли с некоторым оттенком пренебрежения «российскими».
Офицеры отмечали соперничество и даже вражду «кавказских» и «российских» частей. Доходило до того, что «кавказцы» не считали обязательным оказывать поддержку «российским», когда те попадали в трудное положение в боях с горцами. В то же время между собой части «кавказцев» поддерживали тесные отношения, именуя таких сослуживцев на кавказский манер «кунаками» — выручка «кунаков» в бою считалась святым делом.
_________________________________________________
Русские солдаты, по сути, неграмотные крестьяне, в юности попавшие из глухих деревень на Кавказ в условия непрерывного и непонятного полумирного-полувоенного существования, за годы службы легко перенимали эту психологию соседей-горцев. И побег из казармы в соседний горный аул, по сути, ту же деревню, психологически сильно отличался от перехода на сторону чужой регулярной армии. Поэтому кавказские войны в процентном отношении дали куда больше перебежчиков, чем жестокая война с Наполеоном.
Еще военные историки XIX столетия не без удивления заметили, что солдаты кавказских полков, по сути, копировали «племенные» отношения горцев — сохраняя верность роду или племени, горцы легко воевали против соседей из родственных племён. Так и бежавшие в горы русские солдаты обычно отказывались воевать против «своего» полка, но без смущения стреляли в военнослужащих чужих частей.
_____________________________________________________
Именно поэтому Шамиль вел целенаправленную политику по привлечению и использованию дезертиров. В 1840 году он писал своим наместникам — «наибам»: «Известно, что бежавшие к нам от русских верны нам и заслуживают доверия... Перейдя к правоверным, они очищаются. Давайте им все, что нужно для жизни и нормального существования». Имам велел каждого перебежчика доставлять к нему, лично допрашивая и определяя их дальнейшую судьбу. Артиллеристов, кузнецов и специалистов других редких в горах профессий он оставлял при себе.
Все права полноценного члена общины получали те перебежчики, кто принимал ислам и женился на местных женщинах. Шамиль даже лично совершил обряд бракосочетания нескольких новообращенных дезертиров и горских женщин из разгромленных аулов. Штабс-капитан Руновский, немало повоевавший на Кавказе и лично знавший Шамиля, вспоминал, как многие из местных женщин покидали дома своих родителей, чтобы выйти замуж за русских, поскольку последние обращались с женщинами значительно лучше, чем горцы
__________________________________________________________
Новая политика Шамиля в отношении дезертиров весьма обеспокоила русское командование. В январе 1842 года начальник левого фланга кавказской линии генерал-лейтенант Ольшевский писал в докладе начальству: «Известно, что до сих пор наши военные дезертиры считались у чеченцев ясырами и принуждены исполнять самые трудные работы... Ныне Шамиль изменил этот народный обычай и постановил давать свободу всем военным дезертирам. Он собрал уже до 80 человек беглецов, из коих некоторых, если они находились у сильных людей, купил, а остальных отобрал. Шамиль оставил при себе из этих людей стражу, дал им оружие и отвел им землю в Дарго для поселения... Дурное обращение чеченцев с нашими военными дезертирами удерживало многих неблагонадежных солдат и в особенности поляков от побегов, но если теперь они узнают, что Шамиль дает свободу дезертирам, то я боюсь, что побеги увеличатся. Я помню, что в экспедиции за Кубанью в 1834 году чрезвычайно много бежало поляков, но побеги уменьшились, когда поляки узнали, что шапсуги дурно с ними обращаются и изнуряют тяжкими работами...»
Интересно, что сам генерал Милентий Ольшевский был поляком из Гродно, а свой доклад о чеченцах, поляках и русских он адресовал остзейскому немцу, генералу Граббе. Империя Романовых была многонациональной и наднациональной — разноплеменной Кавказ покоряли русские, немцы, грузины, поляки, кубанские казаки, являвшиеся в большинстве выходцами с Украины, и другие нации империи.
Подробнее
http://rusplt.ru/society/dezertiryi-v-chechne-14232.h.
