История Армении в действительности

Литература о Войне и ДСП.
Автор
Сообщение
zeynal74
партизан
Сообщения: 6111
Зарегистрирован: 28 янв 2012, 14:04

Благодарил (а): 75 раз
Поблагодарили: 528 раз

История Армении в действительности

#1 Сообщение zeynal74 » 13 май 2012, 05:23

отличные материалы, халалдыр ребятам.

Sarmatian
партизан
Сообщения: 144
Зарегистрирован: 22 мар 2012, 02:07

Благодарил (а): 272 раза
Поблагодарили: 110 раз

История Армении в действительности

#2 Сообщение Sarmatian » 25 сен 2012, 20:33

zeynal74 писал(а):отличные материалы, халалдыр ребятам.
А где смотреть?

Аватара пользователя
AYNA73
партизан
Сообщения: 216
Зарегистрирован: 28 янв 2012, 14:20

Благодарил (а): 10 раз
Поблагодарили: 18 раз

История Армении в действительности

#3 Сообщение AYNA73 » 25 сен 2012, 20:53

Sarmatian писал(а):
zeynal74 писал(а):отличные материалы, халалдыр ребятам.
А где смотреть?
http://www.rizvanhuseynov.com/2012/05/blog-post_16.html

Одиссей
партизан
Сообщения: 3780
Зарегистрирован: 29 янв 2012, 02:14

Благодарил (а): 541 раз
Поблагодарили: 558 раз

История Армении в действительности

#4 Сообщение Одиссей » 25 сен 2012, 21:22

Айна, продублирую здесь:

Высшее пресуществление войны - не нападать на врага, а разрушить его планы. (по мотивам Сун Цзы)

Одиссей
партизан
Сообщения: 3780
Зарегистрирован: 29 янв 2012, 02:14

Благодарил (а): 541 раз
Поблагодарили: 558 раз

История Армении в действительности

#5 Сообщение Одиссей » 25 сен 2012, 21:24

Высшее пресуществление войны - не нападать на врага, а разрушить его планы. (по мотивам Сун Цзы)

Одиссей
партизан
Сообщения: 3780
Зарегистрирован: 29 янв 2012, 02:14

Благодарил (а): 541 раз
Поблагодарили: 558 раз

История Армении в действительности

#6 Сообщение Одиссей » 25 сен 2012, 21:25

Высшее пресуществление войны - не нападать на врага, а разрушить его планы. (по мотивам Сун Цзы)

Одиссей
партизан
Сообщения: 3780
Зарегистрирован: 29 янв 2012, 02:14

Благодарил (а): 541 раз
Поблагодарили: 558 раз

История Армении в действительности

#7 Сообщение Одиссей » 25 сен 2012, 21:26

Высшее пресуществление войны - не нападать на врага, а разрушить его планы. (по мотивам Сун Цзы)

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146163
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10661 раз
Поблагодарили: 15908 раз

История Армении в действительности

#8 Сообщение smersh70 » 17 ноя 2014, 17:49


Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146163
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10661 раз
Поблагодарили: 15908 раз

Re: История Армении в действительности

#9 Сообщение smersh70 » 17 ноя 2014, 17:49

Изображение
«Армянская традиция» и тайны алфавита Маштоца

В научной литературе, посвященной изучению древней истории региона Малой Азии, исследователи часто употребляют такое выражение, как «армянская традиция», «в армянской традиции» или «согласно армянской традиции». Что же это такое – «армянская традиция»? И может ли историческая наука развиваться в соответствии с интересами чьих-то национальных традиций? Прежде всего?

Необходимо отметить, что данная «традиция» в действительности сформировалась на фольклорной базе народа хай, на который, в силу исторических причин, было преренесено понятие «армяне/арменийцы», некогда использовавшееся в отношении всего многонационального населения высокогорий Восточной Анатолии. Из сочинений и переводов, сделанных на хайском языке, постепенно складывалась обособленная и специфичная информационная среда, в центре которой находился национальный хайский фольклор.

Со временем в отношении этой среды (по региону ее происхождения) стало употребляться популярное определение «армянская». Понятие «армянская традиция» стало распространяться в литературе относительно недавно, с середины 18-го столетия, как призванное обозначить феномен проникновения в историческую науку многочисленных хайских сочинений фольклорного происхождения, не имеющих, однако, под собой строго научной доказательной основы. Но, несмотря на откровенные противоречия, в которые «армянская традиция» зачастую вступала (и продолжает вступать) с исторической наукой, тем не менее, ей были предоставлены эксклюзивные права на присутствие в академическом и популярном пространстве Европы и России, что было обусловлено, прежде всего, причинами геополитического характера. Большое значение имело так же и то, что отличительной особенностью «армянской традиции», является её насыщенность сведениями религиозного характера, имеющими приоритетное значение для всего христианского мира.

Подавляющее большинство хайских источников, относимых «армянской традицией» к раннехристианскому и средневековому периоду, посвящены религиозной тематике. В них содержатся обильные ссылки на имена раннехристианских миссионеров и на деяния, совершенные во имя христианских ценностей. И хотя упоминаемые события и обстоятельства далеко не всегда согласуются с историческими данными, значимость преподносимого в них религиозного содержания для христианского мира не позволяет отвергать их полностью. Но в то же время, ученые не могут рассматривать подобные сочинения наравне с другими историческими источниками, предоставляющими сведения, достоверность которых доказана научными исследованиями. Более того, существенной особенностью «армянской традиции» является то, что значительная часть информации, имеющей отношение к древнему периоду истории хаев, находится в источниках, локализованных в пределах самой «традиции», содержание которых не подтверждается никакими другими историческими свидетельствами и представлена сведениями мифологического и фольклорно-сказительного характера.

Очевидная противоречивость ситуации требовала введения некоторых корректировок в научную лексику, в результате чего и появилось определение «армянская традиция», призванное обозначить присутствие вблизи от академической науки национально-традиционных взглядов на историю. Однако следует отметить, что в исторической науке, уживающейся с необходимостью соприкасаться с «армянской традицией», сведения из хайских источников не рассматриваются в качестве достоверной исторической информации. Неточность, ошибочность, тенденциозность, противоречивость материалов, преподносимых узко-национальной «традицией» всегда критически оценивалась беспристрастной наукой, на протяжении последних 200 лет бесчисленное множество раз выявлявшей факты предвзятого манипулирования сведениями исторического характера.

Сказанное в равной мере относится и к истории возникновения армянского алфавита. Представители национально-традиционной школы историографии стали все чаще озвучивать (как утверждение) идею о том, что хаи использовали для своей национальной письменности алфавиты других народов, господствовавших в регионе. Подобные предположения существуют в основном в рамках «армянской традиции», но как гласит древняя пословица «ложь, повторенная тысячу раз, становится похожей на правду». Любые, даже самые фантастические идеи, обрастая в рамках «армянской традиции» субъективными предположениями, без какого-либо научного обоснования, превращаются со временем в «утверждения». Однако, тот факт, что многонациональное население высокогорий Малой Азии, носивших общее географическое название «Армения», на протяжении веков пользовалось греческой, арамейской и персидской письменностью, абсолютно не является свидетельством того, что алфавиты этих народов использовались для записей на хайском языке.

Со времен использования упомянутых письменностей ни в одном из десятков тысяч источников, обнаруженных в регионе и за его пределами не содержится ни одного фрагмента хайской речи, не говоря уже о каких-либо объемных документах. Как известно языки и алфавиты, которыми человечество пользуется в настоящее время, прошли определенную эволюцию, развитие которой можно проследить по историческим материалам и археологическим находкам. Информация, накопленная учеными и исследователями на протяжении десятилетий, позволяет проследить постепенную трансформацию буквенных знаков, создававшихся с целью передачи отдельных звуков, звукосочетаний или фрагментов информации – от сложных пиктограмм времен неолита до современных алфавитов. На фоне более или менее общей картины возникновения и эволюции письменных систем история возникновения армянского алфавита всегда занимала обособленное положение. В отличие от многих древних систем письма, процветавших на пространстве Средиземноморья, Малой Азии и Ближнего Востока со времен ранней античности, армянский алфавит возник в виде мгновенного явления относительно недавно, в начале 5-го века новой эры (согласно утверждениям «армянской традиции»).

Тем не менее, история сотворения алфавита окружена построениями мифологического характера, историческая достоверность которых вызывает серьезные сомнения среди ученых. Как известно, согласно самой «традиции», армянский алфавит сформировался не в результате эволюционного процесса, а возник, как акт сотворения со стороны священника Месропа Маштоца. Данное обстоятельство заслуживает более пристального внимания, поскольку имена создателей прочих письменных систем, процветавших в регионе на протяжении тысячелетий, до этого момента были не известны. В случае же с армянским алфавитом, пожалуй, впервые за многовековую историю Малой Азии, прозвучало имя конкретного автора, создавшего новую письменность. Причем, имя автора возникло сразу же в окружении сведений о его биографии, карьерном развитии и деяниях, представленных в различных источниках самой «армянской традиции». Некоторые аспекты этой информации отличаются очевидной недостоверностью и выглядят притянутыми к искусственным построениям «традиции», вследствие чего требуют более тщательного изучения. Прежде всего, вызывает сомнения утверждение национально-традиционной историографии (в основном ссылающейся на сочинение Моисея Хоренского «История хаев» и на сочинение Корюна «Житие Маштоца») о том, что идея создания нового алфавита, соответствующего языку хаев, всячески поддерживалась и поощрялась правителем по имени Врамшапух (Бахрам Шахпур), назначенным на царствование в Армении (в хайских текстах, называемой только Хаястаном) персидским шахом Бахрамом IV из династии Сасанидов.

В Книге 3, главе 52 «Истории хаев» Хоренский сообщает о том, что Бахрам Шахпур, наводя порядок в своей стране «испытывал немалые трудности», поскольку в ней «применялось персидское письмо». В этих условиях Шахпуру представился «некий священник по имени Хабел и обещал добыть для армянского (в оригинале хайского – прим. автора) языка письмена, приспособ­ленные его другом епископом Даниелом» (данный епископ Даниил, якобы, неожиданно и случайно столкнулся с какими-то письменами, в прочтении которых распознал хайский язык). Таким образом в короткой главе Хоренский преподносит Бахрам Шахпура хаем, испытывавшем трудности с использованием персидской письменности и мечтающего о создании хайского алфавита. Именно в этом повествовании, грубо искажающем историю, и заключается одна из основных проблем «традиционной» версии о сотворении национальной письменности хаев. Прежде всего, Бахрам Шахпур (персидское имя означало «Бахрам – сын шаха»), которого «армянская традиция» называет хаем и правителем Хаястана, принадлежал к великому роду Арсакидов, правителей Парфии, происходивших из скифского племени «парни».

Важно отметить, что примечательной особенностью назначения парфянского царевича Бахрам Шахпура на престол Армении было то, что правитель империи Сасанидов Бахрам IV избрал его, как наиболее лояльного и преданного персидскому престолу человека (в отличие от его предшественника, Хосрова IV, который был братом Бахрам Шахпура). Таким образом, с этнической точки зрения Бахрам Шахпур не имел никакого отношения к хаям – это был парфянин, царевич из рода Арсакидов, предки которого были скифами. С точки зрения языковой культуры Бахрам Шахпур, будучи подданным персидской империи, несомненно владел государственным персидским языком и персидской письменностью. Царевичи, претенденты на престол, происходившие из столь знатных семейств, получали хорошее образование. Потому есть все основания утверждать, что парфянин Бахрам Шахпур, помимо родного и персидского, владел так же и другими языками, широко распространенными в регионе: арамейским, греческим и, возможно, латынью, ввиду непосредственного соседства и тесных контактов с восточно-римской империей.

Относительно религиозных предпочтений царевича Шахпура ничего не известно, но можно предположить, что преданный престолу Сасанидов правитель был последователем государственной религии Персии – зороастризма, который так же был в свое время широко распространен и в Парфии. Помимо этого, среди парфян, произраставших из могучего суперэтноса сака-скифов, процветали так же и традиционные верования, в основе которых стояли образы различных божеств – Неба, Солнца, Земли и т.д. Но с большой долей вероятности можно утверждать, что представитель государственной персидской власти Сасанидов, парфянский царевич Бахрам Шахпур по вероисповеданию был так же зороастрийцем. По этим причинам версия «армянской традиции» относительно зинтересованности парфянского царевича Бахрам Шахпура в создании хайского алфавита не выдерживает критики. Возникает резонный вопрос – была ли заинтересована персидская империя Сасанидов в том, чтобы верноподданый правитель одной из ее провинций стал покровителем и спонсором хаев, пожелавших ввести в употребеление (наряду с уже существующей государственной письменностью) новый алфавит для использования в собственных религиозных и национальных интересах? Был ли сам парфянский правитель, зороастриец по вероисповеданию, верноподданный персидской империи, по образу и подобию которой было организовано государственное устройство его собственного царства, заинтересован в том, чтобы оказывать всяческую помощь и поддержку христианам в деле создания хайского алфавита в конце IV века? Еще одна из причин, привлекающих внимание исследователей к изучению неоднозначной истории возникновения алфавита хаев – это отсутствие ясности в предыстории, приведшей к сотворению новых буквенных знаков. В рамках «армянской традиции» принято ссылаться на Моисея Хоренского, отмечавшего в «Истории хаев», что в Хаястане (так Хоренский называет Армению) до изобретения новой письменности использовались другие алфавиты. Это, якобы, подтверждается и тем, что в данном регионе действительно были в употреблении несколько письменных систем. Но при этом не учитывается то обстоятельство, что говоря об использовании различных алфавитов в восточной Анатолии, Хоренский не просто имел ввиду, что на территории имели хождение различные виды письменности (о чем прекрасно известно и без сочинений Хоренского). Он имел ввиду, что греческая, арамейская, персидская или парфянская письменности использовались конкретно для составления тех или иных текстов на языке хаев, для хаев и в интересах хаев. По тексту сочинителя «Патмутюн хайотц» в отношении местообитания и обитающих здесь народов используются исключительно слова, в корне которых стоит этническое самоназвание «хай/хайк»: «Հայաստան» – Хаястан; «Հայ» / «հայ» – хай; «Հայեր» / «հայերեն» – хаи, хайский и т.д. Автор ни разу не использует определения «армяне» или «Армения». Единственный раз, упоминая Арама (потомка мифического Хайка) в Книге 1-й главе 12, Хоренский отмечает, что это «другие народы называют нашу страну по его имени», предлагая тем самым свою версию названия горного региона, которое использовали греки и персы. Однако исторической науке прекрасно известно, что под названием «арам/араме» в древних источниках подразумеваются арамейцы. Современная историческая наука так же выдвигает версию о том, что возникновение территориального названия «Арамения» могло быть связано с именем этих древнейших автохтонов региона. Но поскольку Хоренский в оригинальных текстах подразумевал так же, что все правители, начиная от иранцев Оронтидов и до последних парфян Арсакидов были хаи по происхождению и правили Хаястаном, который был населен хаями, то разумно предположить, что на протяжении веков среди десятков тысяч письменных источников должны были отложиться хотя бы несколько слов, записанных с использованием одного из перечисленных алфавитов, но передающих звучание хайской речи. Однако подобный феномен не известнен в исторической науке. Тем не менее, в пределах «армянской традиции» предпринимались отдельные попытки прочтения фрагментов клинописных, арамейских или персидских текстов на хайском языке, однако все они оказались неудачными и подверглись жесткой критике со стороны историков и лингвистов. Возвращаясь к версии «традиции» о существовании некоей хайской письменности до изобретения алфавита Маштоца, необходимо отметить, что помимо сообщений Корюна и Хоренского о «Данииловых письменах», о ней более ничего не известно. Версия, принятая в «армянской традиции» дополняется описанием Хоренского о видении, посетившем Маштоца, в результате чего он обретает знание о том, как следует начертать буквы нового алфавита. «И видит он не сон ночной и не видение наяву, но в бьющемся своем сердце открывшуюся очам души десницу, пишу­щую на камне. Камень же, подобно снегу, сохранял следы на­чертаний. И не только показалось это ему, но и во всех подробно­стях отложилось в уме Месропа, словно в каком-то сосуде. И воспряв от молитв, он создал наши письмена...» (Книга 3, глава 53). Но апелируя в основном к информации сказочного характера, не предоставляющей никаких достоверных исторических сведений, «армянская традиция» полностью игнорирует факт использования эфиопской письменности (известной так же, как алфавит «геэз») при создании алфавита хайского языка. Эфиопская письменность была в активном пользовании и проникла в среду христианских сообществ в 4-5 веках, т.е. в то самое время, когда произошел феномен возникновения хайского алфавита.

Сравнительные исследования эфиопского и хайского алфавитов подтверждают, что именно богатство силлабической (слоговой) эфиопской письменности, имеющей многопорядковое строение и использующей принцип фонетической оглассовки, предоставило Месропу Маштоцу широкий выбор буквенных знаков, который в конечном итоге и привел к возникновению нового алфавита: Наряду с этим, учитывая, что при точном копировании буквенных знаков эфиопского алфавит Маштоц придавал им иное фонетическое значение, можно предположить, что при создании алфавита хайского языка был использован так же один из простейших приемов тайнописи, когда буквам первичного алфавита придается иное фонетическое звучание. Этот несложный прием позволяет создать систему письма с использованием буквенных знаков из арсенала практически любого исходного алфавита. В качестве примера читатель может провести самостоятельный эксперимент, используя для этого буквы кириллицы и записать знаками новоизобретенного алфавита слово «буква», как «земля», потому что в новой письменной системе буква «з» звучит, как «б», буква «у» – как «е», буква «к» – как «м» и т.д.

Аватара пользователя
smersh70
пулеметчик
Сообщения: 146163
Зарегистрирован: 29 июл 2013, 14:19

Благодарил (а): 10661 раз
Поблагодарили: 15908 раз

Re: История Армении в действительности

#10 Сообщение smersh70 » 17 ноя 2014, 17:50

"Историческая призма": 1878 г. Армянский вопрос начался с унижения армян
_____________________
Тяжелое поражение Османской Турции в русско-турецкой войне 1877-1878 годов явилось мощным катализатором роста сепаратистских настроений среди армян-подданных Османской империи, которые выступая по традиции в роли пятой колонны, в течение всей военной кампании оказывали содействие наступающей русской армии.
Когда после окончания войны начались русско-турецкие переговоры относительно заключения мира, армянская церковь во главе с константинопольским патриархом Нерсесом Варжапетяном обратилась к полномочному представителю России на переговорах Н.П.Игнатьеву с просьбой о включении в текст соглашения отдельной статьи о предоставлении армянам азиатской Турции самоуправления.
Результатом этих переговоров явилась XVI статья Сан-Стефанского договора, подписанного 3 марта 1878 г. В ней отмечалось, что "Блистательная Порта обязуется осуществить, без замедления, улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов".
Таким образом, название "армяне" впервые было включено в международный договор и т.н. "армянский вопрос" отныне стал дежурным в международных отношениях.
Сан-Стефанский договор вызвал немалый переполох в европейских дворах, обеспокоенных чрезмерным усилением России на Востоке. Поэтому Австро-Венгрия и Англия потребовали созыва международного конгресса для пересмотра решений Сан-Стефанского договора. Местом проведения будущего конгресса был выбран Берлин, а председателем – германский канцлер Отто фон Бисмарк, пообещавший сыграть роль "честного маклера".
Берлинский конгресс явился крупнейшим международным событием XIX века. В течение месяца - с 13 июня по 13 июля 1878 года - вершители судеб мира пытались найти решение "Восточного вопроса" (раздел Османской Турции). Его работу освещали корреспонденты восьмидесяти крупнейших мировых газет.
В Берлин прибыли представители России, Германии, Англии, Австро-Венгрии, Франции, Италии и Турции. Греция, Румыния, Сербия, Черногория, Болгария и Персия не получили возможности равноправного участия в конгрессе. Только греки и румыны были выслушаны на отдельных заседаниях. Остальные, в том числе и армяне, вынуждены были довольствоваться встречами с различными делегациями вне конгресса.
После получения известия о созыве международного конгресса, армянское Константинопольское патриаршество в марте 1878 года направило в Санкт-Петербург и Европу миссии, которые должны были заручиться поддержкой великих держав в вопросе проведения армянских реформ. Хотя в Санкт-Петербурге им не удалось получить прямой поддержки от царского правительства, однако европейские лидеры в Риме, Париже и Лондоне дали армянским волонтерам громкие обещания.
Одновременно армянские религиозные деятели, из которых в основном и состояли волонтеры, стали ломать голову над различными вариантами проектов преобразований для армянского населения Азиатской Турции, которые собирались представить на конгрессе в случае положительного решения вопроса.
С самого начала Берлинский конгресс построил свою работу на постатейном рассмотрении Сан-Стефанского договора. Причем, когда возникали спорные моменты, то дискуссии прекращались, и переговаривающиеся стороны удалялись в закулисные обсуждения, на которых и принимались основные решения, которые затем выводились на конгресс и фиксировались в виде отдельных статей Берлинского трактата. Поэтому протоколы заседаний конгресса не отражали ясной картины развернувшейся дипломатической борьбы.
Изображение
"Армянский вопрос" стал объектом обсуждения лишь при рассмотрении вопроса о новой русско-турецкой границе в Азиатской Турции. В результате, по русско-турецкой границе в малоазиатских провинциях была принята следующая формулировка: "Блистательная Порта уступает Российской Империи в Азии территории Ардагана, Карса и Батума с портом последнего".

В то время, как великие державы, посматривая друг на друга, делили Османское наследство, армянские волонтеры искали контакты с сильными мира сего, прибывшими в немецкую столицу. Особые надежды армяне связывали со встречей с председателем конгресса О.Бисмарком. Однако Бисмарк не захотел их принять и через своего секретаря, доктора Буша, сообщил, что как председатель обязан оставаться нейтральным.

17 июня армянские представители получили телеграмму из Константинополя о необходимости встречи с английским премьером Б.Дизраэли. 20 июня к армянским делегатам явился секретарь английского премьера и сообщил, что премьер из-за загруженности не может их принять и просит сообщить свои вопросы письменно. Встреча с английским премьером состоялась лишь 29 июня на вечере во французском посольстве при посредничестве персидского посла в Лондоне Мелкон-хана. Премьер поставил условие не обсуждать политических тем и лишь поинтересовался монашеским облачением (клобука) армянского архиепископа М.Хримяна (в будущем армянский католикос), найдя в нем сходство с клобуками монахов горы Атос (горная вершина в Греции) и поинтересовался, существует ли между ними какая-либо связь.

На следующий день после своего приезда в Берлин армянские представители посетили также турецкого посла в Берлине. Посол порекомендовал армянским делегатам в своих претензиях к османскому правительству ограничиться лишь требованием о назначении вали-армянина, заявив при этом: "Если для вас достаточно назначение губернатора-армянина, то я могу сразу же телеграфировать о вашем пожелании до европейского вмешательства".
Однако армянские волонтеры отказались от этого предложения, отметив: "Высокая Порта сегодня может назначить армянина вали, а завтра может снять и, что армянам нужно, чтобы Европа стала гарантом".
Циничность армян, подданных Османской империи, вынудило впоследствии руководителя турецкой делегации на конгрессе отвергнуть предложение своего коллеги и телеграфировать султану о необходимости срочного отзыва армянской делегации. Вскоре армянские представители встретились с министром иностранных дел Франции Вадцингтоном, который успел ознакомиться с программой реформ, подготовленной армянскими представителями, и заявил, что она "есть не что иное, как стремление к независимости под личиной благопристойности".

В то же время, французский министр посоветовал армянским делегатам подготовить от своего имени меморандум и вместе с обращением патриарха направить всем главам делегаций, участвовавших в конгрессе. Армяне могли быть довольны, поскольку им впервые на столь авторитетном международном форуме разрешили официально представить свои политические требования.
25 июня 1878 года армянский меморандум был представлен на конгресс. В нем, в частности, говорилось: "Армяне... желают иметь те административные улучшения, которые должны быть предоставлены христианским народам Европы... Мы не требуем политической свободы и вовсе не хотим отделиться от турецкого правительства. Мы хотим в части Турецкой Армении... иметь армянского вали, который будет назначен Высокой Портой с одобрения государств".
Обсуждение XVI статьи Сан-Стефанского договора началось 4 июля 1878 года на двенадцатом заседании Берлинского конгресса. Вот как был представлен этот исторический момент в его протоколах: "Лорд Солсбери (министр иностранных дел Англии) в это время предлагает заняться XVI статьей Сан-Стефанского договора. Его превосходительство готов был признать последние три строчки этой статьи, которые касались предоставляемых армянам преобразований, если конгресс согласится зачеркнуть первые три строчки статьи, по которым уход русских войск связан с введением этих преобразований со стороны Высокой Порты".
Таким образом, английский представитель убирал из текста статьи те строчки, которые связывали вывод русских войск с осуществлением преобразований в Малой Азии. Ликвидировав первые три строчки статьи, лорд Солсбери предложил следующую редакцию: "Блистательная Порта обязуется осуществить без замедления улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и оградить безопасность последних от курдов и черкесов. Кроме того, она (т.е. Высокая Порта) в дальнейшем придет к соглашению с шестью державами, подписавшими договор по поводу своих обязательств и необходимых средств для их осуществления".
Вынесение за рамки статьи первых трех строчек фактически лишала армян опоры на военное присутствие русской армии, которую они рассматривали своим единственным гарантом при проведении реформ. Однако лорд Солсбери, скорее всего, так не думал. После того, как делегаты конгресса ознакомились с его предложением, он заявил, что "армянские интересы должны быть защищены и цель его предложения заключается в том, чтобы дать им надежду в непосредственном проведении и в расширении этих преобразований в будущем".

6 июля 1878 года армянских волонтеров принял министр иностранных дел России А.М.Горчаков, который заявил: "Вы представили ряд требований, как например, армянское самоуправление и т.д., которые выходят за рамки полученных мною предписаний, и я не могу обещать, что буду защищать их".
7 июля 1878 года армянские представители вновь явились в русское представительство, где их опять ожидало разочарование. Заместитель Горчакова на переговорах, посол России в Англии П.А.Шувалов заявил на приеме: "Конгресс не имеет времени заниматься вашим вопросом. Князь Бисмарк хочет поскорее завершить работу конгресса". В ответ армянские делегаты предложили Шувалову представить на конгрессе свой вариант реформ: "Армения должна быть организована под управлением армянина вали. Вали должен назначаться Высокой Портой с согласия держав". Шувалов принял армянский проект, однако вновь выразил свои сомнения по поводу возможностей его признания со стороны конгресса.

9 июля 1878 года на заседании конгресса председательствующий дал слово лорду Солсбери, который зачитал 61 статью Берлинского трактата, составленную представителями Великобритании и Турции. Она гласила: "Блистательная Порта обязуется осуществить без дальнейшего замедления улучшения и реформы, вызываемые местными потребностями в областях, населенных армянами, и обеспечить их безопасность от черкесов и курдов. Она будет периодически сообщать о мерах, принятых ею для этой цели, державам, которые будут наблюдать за их применением". Статья эта была принята без обсуждения.
Таким образом, разрешение т.н. "армянского вопроса" передавалось Османскому правительству, а европейские державы получали дополнительный повод для своего вмешательства в дела Турции. Степень разочарования армян итогами конгресса наиболее точно изрек раздосадованный архиепископ М. Хримян: "Европейцы не сочли нас за людей". Откровенным издевательством для армян стали слова Бисмарка, сказанные Хримяну, что "надо являться на конгресс не со смиренным прошением, а опираясь на победный меч".
Таким образом, 61 статья Берлинского тракта отбирала у России право единоличного решения т.н. "армянского вопроса" и передавала его "европейскому концерну", который брал на себя коллективное обязательство и давал гарантии его скорого решения. Однако, дальнейшее развитие международных отношений показало, что великие державы использовали т.н. "армянский вопрос" исключительно в своих узко политических интересах.
В то же время, итоги Берлинского конгресса заложили основу раздвоенности зарождающегося армянского национализма, с одной стороны – искавшего содействия у христианского мира и постоянно к нему обращавшегося, а с другой - использовавшего для реализации своих авантюристических целей метод вооруженного террора, который сопровождался неисчислимыми безвинными жертвами среди мусульманского населения Османской Турции и царской России.

Ответить

Вернуться в «Читальный зал»