http://minval.az/author/261" onclick="window.open(this.href);return false;
Ровно 20 лет назад – 4 июня 1993 года – начался «гянджинский военный мятеж» полковника Сурета Гусейнова, завершившийся полмесяца спустя триумфальным возвращением к власти Гейдара Алиева.
15 июня страна в очередной раз будет шумно отмечать праздник День национального спасения. В понимании правящего режима, настойчиво навязываемом всему обществу, - это чуть ли не самый главный праздник Азербайджана. Нет сомнений, что правящий режим и на этот раз приложит максимум административных усилий и бюджетных средств, чтобы создать 15 июня яркую картинку «общенародного ликования» по случаю 20-й годовщины спасения нации.
Историография Гянджинских событий
Резонен вопрос - спасения от чего? Какая смертельная опасность угрожала всей нации в июне 1993 года? Какова же была реальная подоплёка «гянджинских событий»: действительно ли Гейдар Алиев спас нацию от гражданской войны или же сама угроза гражданской войны была неотъемлемым звеном в цепи событий, призванных обеспечить его возвращение к высшей власти?!
Пытаясь определить место "гянджинского мятежа" в новейшей истории страны, приходится отвечать на вопросы, порожденные нестабильным движением Азербайджана к независимости. Был ли «гянджинский мятеж» порождением неопытной власти или неотвратимым результатом деятельности третьих сил (внутри страны и за его пределами)? По-видимому, истина лежит где-то посередине.
Известно, что мятежный полковник Сурет Гусейнов, вокруг которого формировался миф легендарного комбрига и национального героя, был ключевой фигурой в планах многих политических сил внутри и за пределами страны. Он на глазах властей обрастал странными связями с российскими военными кругами, был в теплых отношениях с командованием 105 российской дивизии, расквартированной в Гяндже. Словом, вероятность вовлечения его в военно-политические интриги, нацеленные против независимости Азербайджана, была велика. А нарастающий кризис в обществе еще более усиливал его позиции.
Вместе с тем, тогдашнее руководство страны "проспало" опасное развитие событий. Уже в феврале 1993 года, пользуясь опекой российской дивизии, С.Гусейнов бросил дерзкий вызов властям. Недельные переговоры привели к временному замирению, создав иллюзию консервации проблемы. А нарастающее давление России подсказывало - развязка неизбежна. К концу мая это стало уже очевидностью.
Доверие к власти НФА падало. Деятельность Эльчибея и его команды вызывала всё большее недовольство не только оппозиции, но и среди лояльной части общества. Кельбаджаро-Лачинское военное поражение подвело своеобразную черту в развитии общественно-политической ситуации. Нараставшие в обществе недовольство и хаос, а также атмосфера свободы слова и собраний, в становлении которой велика заслуга НФА, уже работали против Эльчибея. В этих условиях амбициозный С.Гусейнов превращался в опасного джина, которого могли в подходящее время выпустить на волю.
Гейдар Алиев, отслеживающий из Нахичевани просчеты команды Эльчибея, ждал своего исторического часа. По некоторым сведениям, в начале 1993 года, претендуя на большее, он отклонил предложение занять кресло премьера. Его тайные и явные эмиссары совершали постоянные челночные вояжи по маршруту Нахичевань-Баку, а также в столицу «мятежников» - Гянджу. Там фактически сформировался единый и весьма пестрый по составу военно-политический штаб всех оппозиционно настроенных сил.
Успешное начало мятежа послужило для Г.Алиева сигналом к "экстренному всплытию" на активную политическую поверхность. Но московский след гянджинских событий читался весьма отчетливо. И поначалу опытный Гейдар Алиев держал дистанцию и соблюдал предельную осторожность. Вместе с тем, команда Эльчибея, фактически обреченная на политическое поражение, была вынуждена сама открыть "зеленый коридор" Г.Алиеву.
Иной возможности для снятия угрозы гражданской войны практически не оставалось. Трудные переговоры Эльчибея с Г.Алиевым с 9 по 14 июня косвенно свидетельствовали о том, что стороны тщательно просчитали последствия принятия того или иного решения. И случилось то, что случилось. Гейдар Алиев был призван в Баку и 15 июня был избран спикером парламента. Через день, 17 июня, Эльчибей тайно покинул Баку, а мятежный полковник С. Гусейнов вместе со своими танками прибыл в столицу и стал премьером.
Возникший статус-кво был очень неустойчив. Борьба за власть после мятежа не прекратилась, но шла уже в незримых коридорах самой власти. Она объективно спровоцировала новые военные поражения (потери еще 5 районов), экономические трудности, развал армии и местных структур власти, расцвет коррупции, приостановку реформ. Внимание общества было приковано к драматичной схватке, идущей в высших эшелонах власти, от исхода которой зависело будущее страны.
Обремененный обязательствами перед мятежным полковником, приведшим его к власти, Гейдар Алиев был вынужден вести тайную "охоту" за своим премьером. Постоянно держа его в уме, президент сразу же развел по разные стороны силовые структуры и главу кабинета министров, в ведении которого оставался только отряд преданных вооруженных сторонников. При этом президент всячески подчеркивал, что занят экономическим тренингом "неопытного премьера", собираясь при случае списать на него неудачи в экономике. Продолжался и начатый в апреле судебный процесс по гянджинским событиям, преследующий двойную цель: нейтрализовать эльчибеевскую команду и держать в "подвешенном состоянии" С.Гусейнова и его сторонников.
Нельзя сказать, что премьер не сопротивлялся. Уже летом 1994 года он начал активно и явно противодействовать. В августе С.Гусейнов уже "не стеснялся" говорить о двоевластии в стране. Загнанный в угол, он выбрал позицию защитника малоимущих и обездоленных, пытаясь создать мощную социальную базу для борьбы с президентом. В начале октября ситуация обострилась. С.Гусейнова спровоцировали раскрыть карты и он отважился на очередной мятеж, но на сей раз неудачный. Национальный герой Азербайджана, свергший президента Эльчибея в июне 1993 года, в октябре 1994 был объявлен вне закона и бежал из страны. Таким образом, Г. Алиев вышел абсолютным победителем из данной ситуации и обеспечил созданной им системе власти долгую политическую перспективу.
Вместо морали
Гянджинские события показали, что государство должно иметь надежный механизм защиты как от анархии, так и от «военных путчей». Если искать явный позитив в политике Г.Алиева того периода, то он именно в этом. Но президенту Г.Алиеву, вольно или невольно пришедшему к власти на волне военного мятежа, так и не удалось окончательно избавить свое триумфальное возвращение в большую политику от серьезных подозрений в сопричастности к гянджинским событиям 20-летней давности. Уже который год (с 1998 года) правящий режим празднует эту дату как День национального спасения и, при этом, старается не возвращаться к опасной фактологии тех событий.
А реальная фактология убеждает в том, что «спаситель нации» с самого начала незримо дирижировал многими этапами «гянджинского мятежа» и умело воспользовался им в своих политических целях: с одной стороны, для дискредитации и свержения эльчибеевской команды, с другой - для триумфального утверждения у власти себя и своей команды.
Иными словами, если называть вещи своими именами, 20 лет назад Гейдар Алиев, используя своих «агентов» внутри эльчибеевской команды и в стане мятежного полковника Сурета Гусейнова, опираясь на поддержку внешних сил и тонко играя на факторе доверия значительной части общества, умело осуществил политическую операцию и пришел к власти. Именно на этом фундаменте построена история о «Гуртулуше».
- See more at:
http://minval.az/author/261#sthash.LRwF9Pq6.dpuf" onclick="window.open(this.href);return false;