Вывод 366 полка через Агдам.Миссия генерала Будейкина!

[smersh70]

Александр О. в/ч 18920 366 гв.МСП

В выводе части (366-й полк) я не участвовал, в начале февраля я, Игорь Ивоненко, С.Р., В.Л. ехали в соседнее село на 131 ЗИЛу без оружия в кузове везли мебель офицера, загружать в вертолет который летел в Ереван. По дороге азеры прорвали Армянский блокпост, обстреляли машину, водила и офицер груз 200, а нас как лохов взяли в плен. Сидели мы в каком-то селе в школе недели две. Ночью Армяне захватили это село и освободили нас. Когда нас привезли в Степанакерт, нашей части и след пропал, и мы остались у боевиков. Зашли в полк там технику бросили немеряно, взяли себе БМП-2, Урал и БТР и пригнали к боевикам. А жили мы в здании военной прокуратуры. И мы застали там еще прокурора и были в шоке от того, что нас никто не ищет. А потом начались захваты населенных пунктов, где жили азеры. Да у этих боевиков Армянских кроме нас были еще солдаты с нашей части, Г.С. с Киева, он был с нами в БМП когда мы подорвались, сидел на месте старшего стрелка (бой 12 марта 1992 года, где погиб Иваненко). Ему перебило колени и мы его на одеяле тащили километра 2 в село, а там вызвали вертушку и отправили в госпиталь в Степанакерт. Потом вернулись за грузом 200, это Иваненко и было это все ночью. А на рассвете боевики начали штурм села название Удуглы или что-то в этом роде. Нашей БМП "гаплык", голова после взрыва гудит, я готов этих азеров разорвать, подходит боевик и говорит, что на другом БМП наводчик оператор армянин в шоке после нашего подрыва, истерика и не поедет на задание, ну и предложил мне сесть в это БМП. Я, Р. и Л. с таким кайфом помчали на штурм мстить за Игоря и Генку, я не оставил ни одного дома необстрелянным. Я подбил убегающий БТР, разбомбил их пушку, говорили, у них был танк, но я его не видел. И после меня пошла пехота на зачистку. Еще у боевиков были наши солдаты Олег, фамилию не помню с Молдавии наводчик оператор "Шилки", тоже молодчага азеровский дзот разбомбил "наухналь", который не давал нам спокойно передвигаться, и был еще С.Ш., но он остался в Степанакерте на хозяйстве и снами не был на операции. Ну, а 14 марта нас посадили в грузовой самолет, летели стоя как в трамвае в Ереван, перед этим освободили от азеров Ходжалы, где был аэропорт. С Еревана самолетом в Краснодар сопровождали Игоря, потом недалеко от Анапы в с.Уташ похоронили Игоря и поехали домой в свои военкоматы.

[smersh70]

Ильдар Ю. в/ч 18920 366 гв. МСП

Ковалев и Бурханов 23 февраля стояли в наряде на КПП. Погибли оба. Возле медсанчасти стояли гробы, которые не могли вывезти две недели. Бурханов, он по-моему был со 2 батальона, и он был из Калмыкии. Их было два брата. Ваня служил у нас, а Федя погиб. Я смотрел видео в группе, когда по нас полили грады БМ- 21 23 февраля 1992 с Шуши. Как раз я помню, было построение на 23 февраля в связи с днем Советской армии и со стороны Шуши начали палить из града. И весь плац был просто перевёрнут и одному молодому лейтенанту оторвало ступню и он бежал, а за ним река крови пока он не упал без сознания.
Я узнал на видео наш плац и нашу столовую, и ещё казарму, где находилась разведрота.
В Гянджу мы везли двух азербайджанских женщин из прокуратуры Степана и там нас взяли в заложники примерно на неделю. Наш полк потом вывели вертолётами в Грузию в Вазиан. Я пытался через Москву сделать себе какие-нибудь льготы как участнику боевых действий в НКАО, а мне сказали, что такой части там не было и хрен тебе. Вот видишь, как про нас просто забыли, и наши ребята погибли просто так.

[smersh70]

Сергей Л. в/ч 5471 Степанакерт

Давыдов был родом из республики Коми. Водителем БТР, по-моему, был Шкурко Владимир (практически без опыта вождения). Ситуация сложилась из-за нарушения скоростного режима, на сколько помню. По рассказам ребят те, кто находился внутри бронемашины, отделались ушибами, а Давыдов сидел на броне, и после падения перевёрнутая машина передавила ему ноги. Пока технику пригнали, пока БТР подняли, скорее всего начался сепсис... Мы 10-го ходили сдавать кровь в больницу, но там нам сказали, что уже не надо... Трагическая случайность. Офицеры и сослуживцы очень сожалели о его гибели. Парень был видный. Из Коми вообще все ребята крепкие в полку были. Ребята с нашей роты МТО (Григорьев Юра и Савосин Саша), земляки Володи, сопровождали груз 200 на малую Родину. Как-то так...
Отчества водителя, погибшего, при нападении на машину начальника штаба полка не знаю. Не помню. УАЗик этот какое-то время на территории части стоял. Живого места на нем не было. Пять пальцев растопырь в любом месте кузова все лягут на пулевые отверстия. Решето.
Воровство было жуткое. От жратвы до оружия... Потом, думаю, списывали... Наш полк стоял на территории педучилища. Полк - это статус для зарплаты и списания денег. Это я теперь понимаю... Нас было человек ... Восемь часов сон - дальше "броник", сфера и пр. Гранат не давали. Восемь часов служба. Армяне местные кормили иногда (спасибо Вам, Люди). Потом если успели - еда в части. Потом Уборка в казарме. Сон - может быть. И снова на службу. Офицеров нет. Бухают. В ротах даже не дедовщина - беспредел. Грузины называют себя Греками. Чеченцы борзеют до беспредела... В части поменялось много командиров. Был Криштоп, потом, Гусев, потом Кулаков. И это за мои 2 года... Порядка никто не навёл. Бардак был полный!!! Воровали, аж треск шёл!!! И воду вечно таскали снизу... Бочкой. В июне 91 я дембельнуся... В новый мир... За два года все изменилось до неузнаваемости. И у нас голодуха начиналась... Мы командировочных недолюбливали... Понтов наколотят. И на особом положении. Но ребята разные были. И вертолетчики и разведчики... И долбо*бы... Из Баку штрафников к нам присылали. Считай на передовую... У нас боевых движений особо не было. Обстрелы через ночь издаля. Пугали... Я на рации сидел 142КШМ... И тут доставали. Разведка работала у них хорошо. Федуины, что-ли, их называли... На волну выходят, она у них плавает, и начинают темы заводить...
Был ещё один случай в 1990 году. Полк мыться ходил в местную баню. Соответственно все без оружия, да и сопровождение вооруженное никогда не делали. Патрули и так кругом. Как дело было все по-разному рассказывали. Суть: шальной пулей средь бела дня убило парня с нашего полка. То ли боевики, то ли бандиты местные. Данных солдата не помню. Был ещё случай в карауле молодой солдат с двух автоматов сержанта (Занько кажется) расстрелял. Сколько смертей при отсутствии боевых действий, иногда поражаешься.

Александр С. в/ч 5471 Степанакерт

С Давыдовым Володей мы служили сначала в одном подразделении, в 3-й патрульной роте в/ч 5471. Затем он ушел во второй взвод спецназа 2-й патрульной роты. Получил там краповый берет, если мне не изменяет память кажется он был родом из Коми АССР, г. Ухта.
Кириллов Владимир, тоже погиб в мае 1990г. Было нападение на патруль, который состоял из 4-5 человек. Он принял на себя весь огонь, самый первый погиб, остальные были ранены, но открыли огонь по нападавшим. Кириллов посмертно был награжден орденом Красной Звезды, остальные выжившие были награждены орденом "За личное мужество".
Откуда он родом я не помню. Мы были с ним одного призыва, Были вместе на КМБ, также как и с Давыдовым, знал их обоих. После их смерти, в части был установлен мемориальный памятник. Бойцов в части не хватало. Дембеля уходили, а замены им как таково не было. Плюс подготовка была уже ниже чем у нас. Я когда служил, полк был полностью укомплектован, роты и взвода были забиты, как положено. Плюс подготовка была на высоте, нас постоянно гоняли в этом плане. А когда я увольнялся из роты в которой раньше было 120-130 человек осталось 40-50 человек.

Дмитрий Ж. в/ч 39828

В городе (Степанакерте) света не было, а отсюда и голодуха пошла. Хлебозавод встал сразу. У них же все на электричестве. Газа нет. А армяне сами виноваты. Взорвали опору электрическую на краю Агдама. Возле кладбища. А это была главная артерия. Айзера ясное дело восстанавливать не стали.
У нас машину расстреляли. Армянам воду по городу возили на водовозке. Вот где то возле родника их и накрыли. Живы, правда и солдат и летеха. Солдату больше досталось, его потом комиссовали, а летеха отошел
Они (азербайджанцы) часто очень бомбили. С ноября по март почти каждую неделю. С Шуши и с деревни, не помню, как называется. Возле ЖД вокзала была недалеко. Прям по части, по-моему, три или четыре снаряда легли.
Нас утром отделали. Мы как раз на построении были. Только с плаца ушли и началось, я в боксе был с машиной ковырялся. Там меня и накрыло. Выбежать успел и тут второй раз. Я по сути был в самой гуще попаданий. Вот после того на больничку и загремел с контузией.
Меня после госпиталя в отпуск отправили долечиваться. И дембель мне подписали уже в нашем городском военкомате. Так как части нашей уже не существовало на то время. Ехать было некуда. Дали запрос на Баку на штаб округа. Оттуда пришел ответ, и поставили штамп в военнике. В общем, до дембеля настоящего, а вернее до приказа я дней сорок не дотянул.

Дмитрий Ж. в/ч 39828

Меня вообще из Германии перевели в конце 90-го года. Тогда много очень, оттуда, моего призыва вывозили кого куда. Нас с полка человек наверно 200-250 тогда в самолет запихнули и в Баку приземлили. А там уж кто куда попал. Мы втроем попали в Степанакерт. Но там уже человек пять было тоже из Германии. До нас привезли. Тоже нашего призыва. Но в основном в батальоне были узбеки и таджики. Русских мало. Но вот если честно дружили все очень. Не знаю, может война эта повлияла, может народ такой подобрался. Были, конечно, и стычки, но мелкие. В основном ... ну морде могли врезать.
Было... много бежали. Не знаю, куда и доходили ли. Говорят, проводники по 500 рублей тогда брали. Но врать не стану это так говорили. А побег был, я считаю довольно большого характера. У нас ...ну человек 10 наверно свалили. Один, точно знаю, пропал Лобунцов Эдик. Его со мной вместе из Германии приперли. В одном полку были. Только роты разные. Да нас и в Германию то тоже вместе привезли. Через полгода примерно после дембеля моего, его родители письмо присылали. Спрашивали что да как. Как нашли вот меня сам не пойму. Он из Полтавской области был. Город Лубны. Отец его тоже военный был. Может, как то по своим каналам пробил.

[smersh70]

Русаки неисправимы, как были долбоебами, так и остались на всю жизнь
---
366-й гвардейский мотострелковый Мозырский Краснознамённый ордена Суворова полк (366-й гв.мсп) — формирование мотострелковых войск в составе Вооружённых сил СССР и Объединённых Вооружённых Сил СНГ.

в декабре 1988 года полк был развернут по штатам военного времени.
с января по август 1989г. личный состав части нес комендантскую службу в НКАО и ряде районов Азербайджанской ССР с задачей не допустить массовых столкновений армян и азербайджанцев.
в 1990 году полк был укомплектован по штату мирного времени. Личный состав полка выполнял задачу по поддержанию общественного порядка в районе чрезвычайного положения. Личный состав части нес службу по охране важных объектов г. Степанакерт.



Обосрался жидко 366 МСП. Прищлось нам (104-я ВДД) выводить этот полк из Карабаха. Вообще-то это западло. Полк не может даже ВЫЙТИ. Не то, что воевать. Так что про "участие" этого полка в конфликте можно тему закрыть. Полк этот был расформирован в марте 1992-го года. Чтобы избежать рассследования об участие отдельный офицеров этого полка, под руководством комбата-2 С.Огаг\няна в ходжалинскйо трагедии. А КЭП Зарвигоров был просто - ДУРАК.


366-й гвардейский мотострелковый полк (Степанакерт): 13 Т-72; 118 БМП (41 БМП-2, 72 БМП-1, 5 БРМ-1К), 2 БТР-70; 12 Д-30, 4 ПМ-38; 2 БМП-1КШ, 1 Р-145БМ; 1 МТП, 6 БРЭМ-2; 1 МТУ-20, а также 15 МТ-ЛБТ
карабах



ответ для тебя nov211. Не суди 366. Их предало командование ЗакВО. В той ситуации они защитили свои дома и своих близких от вырезания озверевшими азерами. Страна их бросила.
ответ запоздалый но нужный!!!


карабах написал(а) ...

ответ для тебя nov211. Не суди 366. Их предало командование ЗакВО. В той ситуации они защитили свои дома и своих близких от вырезания озверевшими азерами. Страна их бросила.
ответ запоздалый но нужный!!!

А кого страна тогда не бросила? Вон хоть этот Указ взять тут вся суть и трагедия.Судьба 366-го действительно трагичная, тут спорить не о чем. А вот по поводу кто "зверее", спорить не зачем. Поскольку хороши и те и другие, и примеров их "доблести" очень много.

[smersh70]

Приветствую! А та операция по выводу 366-го МСП и правда была знаменательной: насколько знаю, кроме ВДВ в ней участвовали подразделения из разведбатов чуть не со всего ЗакВО. Десантники занимали высоты, а разведка на броне шла по шоссе между этими высотами. Правда, кончилось всё вывозом вертолетами техники только одного батальона 366-го полка... Есть вопрос: из 104-й гв. ВДД тогда в той операции 02 марта 1992 года погиб ст. сержант Андрей Рудер (ночью на высоте Мехдишен). Может, какие-то обстоятельства его гибели известны?
Нас высадили с вертушки во второй партии на следующий день после гибели Рудева, Первый день было солнце и тепло, потом пошел снег, холодно, грелись кто как мог, костры спасли. Ночью был грохот о Градов. Ночью сработала ловушка-сигналка, была ответка. Подчинили пушку и несколько раз стрельнули по горе что на против. С местными менялись, салярку на коньяк. Местный дед приносил, ему эта война, в проблему. Забрали обратно 7 марта на Коровах. Был плюс, с Карабаха все привезли в полк, броники, забрали 366цев. В полку потом всех построили и азера обещали списать всю имущество что утратили или потеряли в Степане. потом его списали. (а зачем Рудева убили? 28 лет прошло, а я так и не понял)

[smersh70]

Перепечатка из газеты 23МСД:

История одной истории
ВИКТОР ШЕВЧЕНКО: ВЫВОЗ — 366 СОВЕТСКИЙ ВОИН


— Армяне стрелять не могут, — голос генерала Иосифа Оганяна срывался от негодования, — это ваше десантное хулиганство! Скажи комбату, пусть прекратит огонь немедленно!
Комбат — майор Валерий Бахин — прикипел к головным телефонам радиостанции: — Семидесятый, доложи обстановку. — Атакуют пятью группами. Видимость — ноль. Исчез сержант Рудер. На его позиции осталась винтовка, вся в крови.
— Искать Рудера, семидесятый! К тебе идет разведка — обозначить себя зеленой ракетой... Будь на связи постоянно!
К высоте, где дралась с боевиками парашютно-десантная рота старшего лейтенанта Игоря Юлпатова, пробивалась на БМП разведрота капитана Валерия Скочия. Поодаль от горы она спешилась, развернулась в боевой порядок, начала карабкаться к вершине по сплошь заросшему кустарником склону.
— Ничего не вижу, — злился в эфире Скочий, — подсветите местность.
Осветительные ракеты на краткие мгновения рассеяли черную, как уголь, ночную мглу.
— Есть Рудер. Мертвый. Пуля в лоб, над правой бровью,—доложил комбату Юлпатов.


Лицо майора Бахина стало свирепым. А под навесом сельхозскладов, возле которых занимал оборону штаб десанта, буйно пировал доблестный 366-й мотострелковый полк. В стельку пьяные солдаты и офицеры, развалясь у костров, горланили песни. Хмельная офицерская жена слезно убивалась по пропавшей пачке долларов. Ее усмиряли, строили солдат для обыска, убеждая возвернуть горемыке кровное добро. “Мы тут такого натерпелись, — доказывал десантнику слюнявый лейтенант, — что вам и не снилось. Что вы нас деньгами попрекаете, продажностью? Пожили б вы в Степане с годик, запели бы другое! Тут — большая политики, лучше в нее не соваться”. “Не понимаю, — досадовал генерал-лейтенант Оганян, — может быть, кто-то хочет взять десантника в заложники? Странно — ведь все оговорено, никто не должен нам препятствовать!”
До чего пафосны центральные газеты: “366-й мотострелковый полк уходит из Степанакерта, отбиваясь от пуль боевиков и лжи”. Не знаю, как насчет лжи, но от пуль отбивались только десантники. Третий батальон этого полка армяне провожали батареями коньячных бутылок, обильной закуской, братскими объятиями. “Страдальцам” накрывали столы прямо на капотах легковушек, дарили им мясо на шашлык, запасы на ночь. За что? Может быть, ответ на это был сокрыт в доверху набитых деньгами солдатских вещмешках, увозимых мотострелками на “большую землю?” Или — в объемистых портмоне офицерских жен, распираемых пачками валюты. Не зря же помощник командира 366-го полка по работе с личным составом кисло откровенничал подле рампы вертолета: “Я знаю, в Вазиани для нас тюремные камеры давно готовы... Что с вами беседовать? Вы тут не жили, многое не знаете и не понимаете”. Устами “воспитателя” глаголила истина! Ну, не могли мы понять, зачем командиру батальона химзащиты этой части сразу шесть автоматов. Его задержали через десять минут после высадки десанта на плоскогорье в шести километрах от Ханкенди, В гражданском “уазике”, на котором он ехал в город, лежали шесть АКМ, ящик с боеприпасами. Вразумительных объяснений от офицера не добился даже генерал-лейтенант Юрий Греков.


И уж вовсе не знали десантники, что целый мотострелковый батальон способен “не заметить” исчезновения собственного вооружения, .новехонькой техники, боезапаса. Пять часов кряду десант ожидал на броне группу генералов во главе с Оганяном, которой срочно понадобилось увязать “некоторые вопросы” с руководством Степанакерта. За это время во втором МСБ успел побывать командир 366-го подполковник Юрий Зарвигоров. К возвращению генералов в расположении батальона не осталось ни одной боевой машины, ни одного стрелкового ствола. Командиры “слепого” подразделения распивали в канцеляриях коньяки, отделываясь от назойливых расспросов героическими байками.
Да что там—батальон?! Сотни десантников готовы засвидетельствовать перед кем угодно позорную сдачу 366-м полком всего своего вооружения и техники в руки боевиков. Событие сие преподносилось как “организованный выход”, который “обеспечивают” десантники. На деле получился не выход, а вывоз вконец разложенного, потерявшего представление о дисциплине и воинской чести сообщества военнослужащих. Из ста пятидесяти единиц бронетехники полка десантом эвакуировано по воздуху меньше трети. Восемь ультрасовременных танков, около ста боевых машин, самоходные зенитные установки, гаубицы и боезапас, три четверти стрелкового вооружения остались стараниями полка у людей, далеких от гуманизма.
Мотострелкам руки не подавали. Надо было видеть, с какими лицами офицеры ВДВ обхаживали единственный доставшийся нам танк. Зная, что завтра придется взорвать это грозное, могучее, по-хищному красивое чудо, они починили кем-то поврежденный автомат заряжания, заменили изрубленную в лохмотья электропроводку. Надо было слышать эпитеты, которыми награждали они тех, по чьей винесбрасывались в ущелье и подрывались бронемашины, не подлежащие по некоторым характеристикам эвакуации вертолетами.
Не стану описывать процедуру изъятия оружия у едва не забузившего полупьяного полка, поведение мотострелковых командиров, жуткие подозрения вместе с подтверждающими их открытиями. За рамками этого рассказа останется огромное число вопиющих фактов, огласить которые журналист не вправе. Говорят, по ним работают компетентные органы, назначено следствие. Лично я не верю в успех юристов, но желаю им удачи и защиты от политиков — она им, безусловно, понадобится.

По оценке руководства операцией от ВДВ, будь нашей группировке предоставлена оперативная самостоятельность, преобладающая часть вооружения и техники 366-го полка была бы спасена. Старший группировки офицер Ю. Наумов многократно предлагал генералитету округа реальные варианты скрытого марша в нейтральную зону. Даже когда стала очевидной потеря основной массы бронетехники, существовала возможность ухода на технике одного батальона по загодя просчитанному горному маршруту. По обстановке на тот момент боевики не успевали блокировать трассу или организовать серьезное сопротивление. Незначительные заслоны группировка просто смела бы, выйдя в безопасный район через максимум шесть часов.
Но решения, как всегда, принимались в весьма далеких от событий кабинетах. Закончись операция раньше, не было бы удара установкой “Град” со стороны армянских селений по второй десантной группировке, страховавшей первую из нейтральной зоны. Жертв там не оказалось лишь потому, что командиры своевременно сменили позицию подразделений.
На долю десанта пала вся тяжесть так называемого вывода. В ночь на третье марта парашютно-десантная рота “старшего лейтенанта Игоря Юлпатова шесть часов отражала атаки боевиков. Крутобокая высота южнее поселка Мехдишен обагрилась кровью любимца роты — старшего сержанта Андрея Рудера, лучшего младшего командира парашютно-десантной части.
Высоту осаждал довольно опытный, хорошо обученный и прекрасно знающий местность противник. Десантники, занявшие круговую оборону на крошечной площадке вершины, казались ему лакомым кусочком. Потому, наверное, он действовал так нахально — приближался на дистанцию до сорока метров, открывал огонь только наверняка. Боевикам способствовала кромешная темень, изредка озаряемая осветительными ракетами. Они стремились взять роту в тиски, совались со всех сторон, нащупывали ее огневые точки, изучали оборону. Вполне допустимо, что им нужен был заложник для нейтрализации десанта посредством шантажа. Кроме того, высота являла собой необычайно выгодную, господствующую над плоскогорьем позицию, откуда “доставался” любой участок обороны группировки.
Но парашютная рота — не мирное село с безоружными жителями. Мощный отпор остудил неумеренный пыл боевиков надолго. Они поняли тщетность прямых атак и больше не решались на их повторение, беспокоя десантников ночными обстрелами со значительных расстояний..


Высоты, окаймляющие плоскогорье, кишели замаскированными наблюдателями. Еженощно группировка подвергалась тревожащим обстрелам, на которые огрызалась скупым огнем. Связисты, бдящие, у радиостанций, работали “на автомате” — на секунды стряхивали свинцовую” дремоту, передавали сообщение, снова роняли отяжелевшую голову на грудь. Люди были измождены до предела — глаза их воспалились, лица запухали от бессонницы и едкого дыма кострищ. Многие не могли смотреть без тошноты на консервы сухпайка, утоляя голод двумя-тремя ложками опостылевшей перловки.
Хуже всего приходилось ротам, оборонявшимся на склоне горной гряды и в чистом поле. Двое суток беспрерывно валил густейший снег, из-за которого видимость ограничивалась от двухсот до пятнадцати метров. Поутру солдаты расчищали норы-окопы, ночью забывались непробудным сном прямо в белоснежном покрывале толщиною в двадцать сантиметров.
Круглосуточно окрестности сотрясались залпами артиллерии, реактивных установок “Град”. Рядом крупно воевали, отчетливо прослушивались ожесточенные перестрелки, фиксировалось передвижение бронеколонн боевиков. Штаб десанта сообщал о развитии боев в Kapaбaxcкoм приграничье, предупреждал об опасных соприкосновениях.
Группировка экстренно заканчивала эвакуацию техники 366-го полка, но, выполнив задачу, оказалась запертой на плоскогорье снежной кутерьмой. Она лишилась очень важной поддержки штурмовой авиации, что увеличило шансы огневого налета на район ее обороны. Смять ее, конечно, боевики не сумели бы — кишка тонка — но напакостили бы ощутимо...
Скажи нам кто лет пять назад, что мы будем воевать в родной (?) стране с недавними соотечественниками, плюнули б в лицо смельчаку, растерзали бы. Теперь же, как ни крути, гражданская война на территории бывшего Союза — наглядная, жестокая реальность. Чересчур сложна политика, чтобы нахрапом постичь ее замысловатую казуистику, черны ее недра. Но бесспорно одно: война не утихнет до тех пор, пока у власти остаются людишки, стремящиеся говорить с соседями языком уворованных автоматов. Мы для них — ассенизаторы, безропотно подбирающие нечистоты за машиной национал - шовинизма.

От редакции “X. О.” Этот материал был напечатан в газете 23-й дивизии, в состав которой входил недоброй памяти 366-й. Однако весь тираж “крамольного” номера по приказанию генерал-лейтенанта И. Оганяна подвергся уничтожению. Чудом уцелел единственный экземпляр, с которого и произведена данная перепечатка.